tbc

Продолжение потрясающего фика Тишь, который вот здесь: minnie-the-moocher.diary.ru/p99564374.htm

Дживс медленно открыл глаза. Перед внутренним взором все еще вставали картинки весьма фривольного содержания. Стоит отметить, что сны подобного рода посещали его с первых месяцев службы у мистера Вустера и большую роль в их появлении сыграло пристрастие его нанимателя к водным процедурам. В первый раз увидев себя в виде покорителя сердца мистера Вустера, Дживс был раздосадован и смущен, но сны и не думали уходить, более того, они становились все ярче и ярче, что создавало, нужно признаться, некоторый дискомфорт.
Но сегодняшний сон просто ни в какое сравнение не шел с предыдущими. Дживс неловко поерзал. Определенные части анатомии доставляли ощутимые неудобства. Кроме этого затекло правое плечо. Дживс осторожно повернул голову вправо и уткнулся носом в завитки на макушку мистера Вустера. Он сладко сопел во сне, устроившись на вышезатекшем плече.
Пижамные штаны мистера Вустера весьма соблазнительно сползли и обнажали нежно-персиковую кожу бедра и э-э-э... и ягодиц.
"Не приснилось! - торжествующе подумал Дживс. - Мне это не приснилось!"
Вдохновленный мыслью о сбывшейся мечте, Дживс начал нежно ласкать вышеуказ. кожу б. и я. и вскоре получил ожидаемый ответ - мистер Вустер застонал. Впрочем, вскоре выяснилось, что стонал он в плохом смысле:
- Дживс! У меня голова раскалывается.
Сбитый с романтичного лада, Дживс не сразу ответил. Если бы сон оказался все же сном, то мистер Вустер не воспринимал бы их соседство в постели как нечто естественное.
- Я сейчас приготовлю освежающий напиток, сэр, - проинформировал Дживс, целомудренно целуя Берти в виско.
"Как мило", - подумал Вустер.
Ближе к вечеру при подсчете поцелуев Берти насчитал шесть: щека (два раза) до и после обеда, макушка - три раза (все во время одевания) и даже губы - один раз вместе со стаканчиком виски с содовой.
"Чертовски мило," - решил Берти, допивая тот самый стаканчик и двинулся в сторону спальни, где его ждал сюрприз.
На кровати вместо одной подушки лежали две, книга Дживса и неизвестный Берти флакончик красовались на прикроватном столике. Все это было неожиданно, но если подумать тоже довольно мило.
- Решил почитать мне на ночь, Дживс, - осведомился Вустер.
- В некотором роде сэр, - сообщил Дживс и поцеловал его в губы. И ничего милого в этом поцелуе не было. Признаться, сам он так не умел. Его практика в... как это... танцах танго языками была, надо сказать, довольно скудной. Но не узнать французского поцелуя он, конечно, не мог.
- Дживс? - вопросительно промычал Берти в рот камердинера.
В ответ его снова настойчиво поцеловали. По прошествии некоторого времени Берти заметил:
- Я ничего не понимаю, Дживс, но это довольно приятно.
- Чего не понимаете, сэр? - промурлыкал Дживс.
- Ну... чем вызваны эти... нежности.
- Мне казалось, что после прошлой ночи у вас не должно было остаться вопросов.
- Ну, э-э-э... ты выпил, Дживс, пришел домой и я уложил тебя спать. Вот, собственно, и все.
Дживс заметно смутился, можно сказать даже побледней.
- Простите, сэр, я пойду, - промямлил он и выскочил из комнаты.
Слегка разочарованный Берти сел на кровать и принялся размышлять. "Поцелуи и вообще и - о Боже! - Дживс решил, что они... Но это не так уж и плохо. А ты, дуралей, опять все испортил." - Берти кинулся догонять Дживса.
- Послушай, старина! - воскликнул он, вбегая в логово Дживса. - Я не хотел ничего плохого, я хотел сказать, что я тоже...
Понурый и какой-то очень уж усталый Дживс сидел на кровати. Он попытался подняться навстречу Берти, но тот удержал его.
- Вы тоже что, сэр? - бесцветно поинтересовался камердинер.
- Я тоже, - Берти смутился. - Я тоже, ну вроде как люблю тебя, Дживс. И мне нравилось целоваться, - робко закончил он.
- Вот как... - Румянец медленно, но верно возвращался на щеки Дживса.
- Ага, - все еще застенчиво кивнул Вустер, - только я вообще ничего не умею. - Берти опустил голову, пряча пылающее лицо.
Дживс довольно улыбнулся и стал его учить. Через некоторое время Берти решил, что может учиться всю оставшуюся жизнь. Дживс заверил его, что не бросит уроки. Пока смерть не разлучит их.

@темы: вместо работы, ДиВ, ПЧ

---

нет, это немыслимо!

Она не остановилась! Она же, блять, не остановилась!
Цитирую: "Недавно у меня возникло ощущение, что проблемы орфографической грамотности и безграмотности в писательской среде стоят очень остро. Некоторые ревнители русского языка, зачастую, ставят пресловутую грамотность выше владения словом, выше смысла, выше красоты речи." (c)
Это девочку упрекнули в том, что "В поисках музы" Блог о литературной жизни Новосибирска почему-то пестрит ошибками. Так, например, "ни когда", "не когда", "ни чего" автор принципиально пишет в два слова.
Где мой топор? Откуда вообще такие люди вылазят? Пойду займусь разрушительной деятельностью.

@темы: бери и помни, Я, пшипадок

---

*медитирует*

Надо видеть хорошее в плохом, видеть хорошее в плохом. Вот я бродила вокруг этого гадкого блога и нашла прикольную статью... ну то есть как статью... Вот: www.bg.ru/article/8394/

@темы: (с)

---

ёманароооот

Я тут как-то писала, про такую дефффачку, такую дефффачку, ну которая, короче, жж про "мезантропа" вела. Так вот, мне тогда сказали, что со временем пройдет и образумится и вообще. Так вот - нихуя!
Она завела блог о Литературной! Жизни! Новосибирска! Он называется, сука, "в поисках музы"
АААААААААА!
Я цитирую, по-честному, вот отсюда: litnsk.vobrazovanie.ru/about

рррррррр

"Автор блога – *** – поэт, писатель, журналист и заместитель руководителя Литературной мастерской В.К. Хрипунова.
Автор блога называет себя вышеуказанными словами, не спрашивая разрешения у тех, кто считает себя вправе решать, достоин ли кто-то этих наименований.
Автор блога считает, что лишь тот, кто осмелился назвать себя «поэтом», «писателем» или «художником» достоин называться этими словами, а все остальные – просто набивают себе цену."
Мне стыдно! Мне до дрожи стыдно, что когда-то я состояла в этой, с позволения сказать, мастерской. Некоторые люди просто не могут не позориться ПАФОСНО.
Ооооо, как я зла!

@темы: бери и помни, Я, пшипадок

---

Началоооось...

Ну что, всех с праздником весны и эмансипации.
Можно сказать, в честь такого события начинаю выкладку давно обещанного макси джустера, который... как бы это помягче, немножко нетрадиционный. Итак:
Название: Reverse to “Paradise”
Автор: Kurz und gut
Бета: пока нет, есть только надежда на нее...
Пейринг: Дживс/Вустер, Дживс/Агата Дживс, Вустер/Клементина Вустер
Рейтинг: пока не определилась, но будет где-то около R
Дисклеймер: все права на персонажей принадлежат П. Г. Вудхаусу
П/а: дамы и господа, это гет. И слеш здесь будет только юстовый. Если вы такого боитесь - поберегите нервы и не лазьте под море.
П/а 2: с праздником всех, кто хочет праздника!

Глава 1

«Дорогой мистер Вустер,
Должен признаться, Ваши письма не только скрашивают мой досуг, но и занимают мои мысли большую часть рабочих часов. В начале этой переписки мне казалось, что мнения наши слишком отличны и нам с Вами никогда не найти общего языка по многим вопросам. Однако сейчас я нахожу, что общие воспоминания и взаимная приязнь часто намного важнее общности суждений и мнений.
За этот месяц финансовое положение моей семьи значительно улучшилось и я получил возможность отправить жену и сына на воды. Должен сказать, что жду их отъезда с изрядной долей нетерпения. Дела в лавке вновь идут хорошо. Благодарю Вас за щедрое предложение ссудить мне немного денег. Получив Ваше последнее письмо я с удивлением обнаружил, что Вы – единственный человек, чью помощь я принял бы не только без опасений, но и изрядной долей удовольствия. Ваше неизменное благородство и доброта оставили глубокий след в моей душе.
Удивительно насколько точно ваши впечатления о летних месяцах, которые мы провели на побережье Франции, совпадают с моими. Последний год, что мы провели вместе, до сих пор кажется мне самым счастливым временем моей жизни…»
Берти, улыбаясь, стащил очки с курносого носа и посмотрел в окно. По небу бродили одинокие хмурые облака, деревья в парке шелестели уже темнеющей к осени листвой. Привычное велеречие Дживса настраивало на удивительно мирный лад. В доме было тихо – Клементина уехала в Лондон за покупками, у слуг выходной. Так что кроме Берти, старого дворецкого Барнса и Алисы в поместье никого не было.
- Papa… - донеслось от двери. Веснушчатая, хитрющая, готовая рассмеяться Алиса, судя по всему, давно за ним наблюдала. – У тебя такой романтичный вид. Просто мистер Беннет над счетами. Или над любовным письмом.
- Алиса, мистер Беннет был примерным супругом, а тебе хорошо бы читать что-то кроме романов.
- Кроме романов все скучное, - скривила личико Алиса. Берти покачал головой – в напускном легкомыслии его дочери просто не было равных.
- Ты что-то хотела?
- Ну-у-у… - Алиса запрыгнула на край его письменного стола – вольность, которую могла позволить себе только она – и изобразила ангельское личико. Впрочем, озорное выражение ярко-голубых глаз портило все впечатление.
- Луиза Литтл устраивает, как она выражается, суаре, хотя, по-моему, это просто пикник. Ну в любом случае, я хочу поехать. Эм-м-м… на недельку. Pa?
- Мама тебе, как я понимаю, не разрешила.
Алиса снова наморщила нос, выпрямилась и объявила идеально подражая голосу своей строгой (даже излишне строгой) гувернантки, мисс Спаут:
- Скажем так, мы не пришли к единому мнению по этому вопросу.
Берти фыркнул. Получилось и правда очень похоже.
- Из молодых людей кто будет?
- Ой, ну Pa!
- Ясно, значит, ты туда рвешься из-за Робби Гастингса. – Алиса зарделась.
– Детка, - Берти нежно потрепал дочь по щеке, - Тебе еще только пятнадцать. А Робби, он… понимаешь, конечно, очень привлекательный молодой человек, но характером пошел в мать и, поверь мне, это не комплимент. Просто мне кажется, что вам трудно придется…- Берти терялся в словах, чувствуя себя беспомощным, понимая, что бессознательно копирует дживсовы фразы и интонации, гадая как его дочь умудрилась влюбиться в единственного сына Гонории Глоссоп.
– Ты можешь поехать, конечно, - закончил он, - просто, пожалуйста, не принимай никаких скоропалительных решений и вообще… - неловко подытожил Берти.
- Папа, ну я же не замуж за него выхожу. Мы даже не флиртуем. Просто он хорошенький, немножко упрямый, но с ним интересно.
«Немного упряма» помнится, именно так характеризовал свою невесту отставной полковник Гастингс, сегодня самый известный подкаблучник Лондона.
- Ладно, хорошо, обещай мне – никаких поцелуев в беседке и поезжай с миром.
- Поцелуи… Хм-м-м, отличная идея, Pa! – Звонко хихикая, Алиса выбежала из библиотеки, а Берти, нежно улыбаясь, вернулся к нетронутым счетам и недочитанному письму Дживса.
Вообще-то их переписка с Дживсом началась с финансовых советов. Удивительно, как сильно могут сблизить людей скучные вопросы инвестиций. Хотя, конечно, Берти признавал, что устроенностью и спокойствием своей нынешней жизни он во многом обязан Дживсу и его бесценным советам. Но на самом деле главной и неизменной темой их писем были светлые воспоминания о временах, когда они были вместе, точнее, последние несколько лет их уютного сосуществования, а еще точнее три незабываемых месяца, которые они провели в пансионе “Paradise” на побережье Атлантического океана.
Берти закрыл глаза. Он видел их первый день во Франции как наяву: сильный ветер сбивает котелок Дживса, сам он (в совершенно дурацком пиджаке и, Господи Боже, розовом галстуке) бежит за почти священным для него головным убором по залитой солнцем набережной.
Вустер улыбнулся и открыл глаза. Котелок он тогда догнал. Но вспоминать, как нежно коснулся его Дживс, принимая спасенную шляпу, было выше его сил. Берти тяжело вздохнул и открыл расходную книгу, дочитывать письмо расхотелось. Точнее, нет… Дочитать хотелось и очень – нежный, витиеватый стиль Дживса всегда поднимал ему настроение, согревал сердце и вообще… но, откровенно говоря, гораздо больше ему хотелось бы поговорить со своим бывшим камердинером за чашкой кофе или даже за стаканчиком виски. Он мечтал залучить Дживса в гости и никогда не отпускать. «Хотя, - Берти задумчиво куснул ручку, - может, это просто тоска по ушедшей молодости». Вустер хмыкнул, с тоской глянул на вскрытое письмо и вернулся к бумагам. Хорошо бы не запускать всю эту тягомотину и разобраться с ней до того, как приедет Клеманс.

@темы: ДиВ, фанфикшн

---

Топ 10 мелких жизненных приятностей

sige_vic велела написать про мелкие жизненные приятности. Уж не знаю что получилось. Может, и они)

вот

1. Хрустящая корочка. Люблю ее практически на всем, знаю, что жутко вредно, но картошка, рыба, мясо, печенюшки и все прочее с корочкой – просто ммммм…
2. Маленькие молочные шоколадки. Это которые можно таскать в сумке и даже не помнить, что они там, а потом вдруг раз – неожиданно найти и умять.
3. Роса на обуви. Даже если мокро, все равно очень красиво – люблю снимать капли носком ботинка.
4. Ветер в лицо. Обожаю, хотя меня все время продувает, все равно. Такое ощущение на лице – неповторимое просто.
5. Запах кофе и эвкалипта по утрам. У меня эвкалиптовый гель для душа, а кофе варит бабушка. Я его пью очень редко, но вот сочетание теплого и холодного запаха очень люблю.
6. Детские рисунки и аппликации. Ничего искреннее и придумать нельзя. Всегда очень поднимает настроение.
7. Мой mp3 плеер. Он похож на красную карамельку. Каждый раз, когда делаю музыку громче, улыбаюсь.
8. Зеленый чай. Обожаю всякий разный в огромных количествах.
9. Таксы. Это просто немыслимые животные. Идешь по улице, а на тебя надвигается полтора метра позитива. Если хозяева разрешают, всегда останавливаюсь потискать. Когда вырасту обязательно себе такую заведу.
10. Когда тебе заваривают чай и приносят и конфет еще дают. Просто так, не из-за чего. Очень приятно.

@темы: быт или не быт, ф-моб, ПЧ, Я

---

*робко выглядывает из-за угла*

Я вот решила выложить зарисовки по Top Gear. Я знаю, их никто не любит и вообще, но как-то стремно не показывать, чего навоял. Э-э-э... Они обе - романтические PG-13. Обе написаны для Ларри. Вот, это все она. Сердце - тройник: Джереми/Джеймс/Ричард, На берегу - тож тройник, ну почти... Джеремиджеймс + НЖП

Сердце

«Собственно, ничего страшного», - отстраненно думал Джезза, пакуя чемоданы. Почти три недели этого… непонятно чего и не могли кончиться как-то по-другому. В конце концов, никакого отношения к настоящей жизни, которую он жил каждый день это… что бы это ни было, не имело. И он больше никогда не будет называть Мэя и Хэммонда по именам. И никаких идиотских воспоминаний. Если бы еще их можно было спрятать так же легко, как грязное шмотье в чемодан.
Но стоило закрыть глаза, как Мэй, да ладно, чего уж там, Джеймс, все время прятавшийся с внутренней стороны его век, начинал медленно стягивать голубую рубашку. В такие моменты в окружающем мире отключался звук. Было только тело Джеймса, насмешливый голос Ричарда и сильное, удушливое, немыслимое чувство, заполнявшее каждую клетку его глупого, старого сердца.
- Ты слишком стар для такого, - говорил себе Джезза и писал Мэю: «Надо бы встретиться».
- Ты уже ни на что не годишься, - убеждал он себя и снова звонил Ричарду. И все это длилось, и длилось, и длилось – неприличное, глупое, острое чувство, издергавшее сердце; постыдная, нелепая связь, в конец истрепавшая нервы.
Наконец, среди зимы, простуженный, злой и окончательно сбитый с толку, Джезза сбежал от семьи и без предупреждения приехал в Хаммерсмит. Лежал на безупречном джеймсовом диване и боялся закрыть глаза, боялся думать и пить тоже боялся, потому что, если выпить, то они снова…
- Знаешь, Джезза, - Джеймс лег рядом, просто лег и уткнулся ему в плечо.
- М-м-м?
- Приезжай почаще. Я тоже по тебе скучаю.
Что на это сказать, Джереми не имел не малейшего понятия. Он улыбнулся типично мэевскому самоуверенному «тоже» и вздохнул.
- Давай поспим, ладно? – буркнул Мэй в его плечо. – Ричард обещал быть часа через два.
Джезза снова вздохнул и прижался к Мэю. Все это жутко сложно, и запутанно, и его совершенно точно должны за это по меньшей мере сжечь, потому что так нельзя, так нечестно и он последняя сволочь. Но что же делать, если идиотское, полное холестерина сердце Джереми Кларксона морским узлом привязано к самым великовозрастным тинэйджерам в Британии и он не может жить, дышать и думать без этих обормотов.
- Любовь зла, - выдохнул Джезза в щекотные кудри на затылке Джеймса. И Мэй фыркнул в полусне. «Несносный кретин, - подумал Джереми, устраиваясь поудобнее. – Обожаю».

На берегу

В комнате пахло рыбой, песком и светом. Вот уже более суток ничего не происходило: дул ветер, волны методично грызли берег, но его мир сдох вместе с мотором Мерседеса. Джезза лежал на кровати, разглядывал серый потолок не самого лучшего отеля на побережье и ждал неизвестно чего.
То есть известно, но как-то странно…
Вообще удивительно насколько изменились привычные вещи всего за – Джереми глянул на будильник – двадцать шесть часов. Раньше Мэй ждал его, Мэй звонил ему, Мэй слушался его – теперь все наоборот, ну просто все наоборот.
Дожидаясь Джеймса Джезза решительно не знал куда себя деть, его вечная энергия – по версии Хэммонда шило в жопе – рвалась наружу и не давала покоя. За окном удивленно вытягивались тени, от океана тянуло тиной и пивом.
- Да сколько можно, черт возьми! – Сообщил пустоте Джезза и усилием воли оторвал себя от кровати. До бара он добрался полный несгибаемой решимости нажраться и подцепить кого-нибудь. Не может без Мэя – да, импотент – нет, не был, не привлекался.
Почти сразу он заметил эту странную, очевидно, иностранку и подсел к ней. Она была мила, кареглаза (глаза были где-то третьего размера), очаровательно едва говорила по-английски, словом, через час с четвертью и три порции виски они были у него в номере. Без одежды.
Весьма аппетитная Энн (Джезза возблагодарил Бога или кто там есть за то, что у нее несложное имя) оказалась горячей штучкой и крикуньей к тому же. Словом, все было, как надо, как он любит, вот только Джереми снова словно видел себя со стороны. Это не он: не он был с этой девушкой, не он касался ее, не он целовал ее, трахал ее. Настоящий Джереми Кларксон сидел в кресле и ждал Мэя. Он кончил – и не кончил. Он надеялся получить от этого секса разрядку, а получил только… напоминание, что он один, что он чертовски жалок, что он ждет и уже не надеется дождаться. На него навалилась горечь, какая-то нервная оскомина, саднящая боль в сердце.
«Не приедет, он не приедет…»
К счастью, Энн оказалась совсем не дуррой и испарилась из номера в считанные минуты. Ему всегда везло с женщинами, совершенно, просто совершенно незаслуженно. Джезза заснул, пропитанный запахом виски, секса, сладких духов милой туристки из… он даже не знал откуда она. А проснулся от звука льющейся воды.
Джеймс вышел из душа в одном полотенце. Джеймс сказал:
- Чертов ебарь, ты весь в помаде, что за привычка трахать все, что движется? Слышал такое слово «гонорея»? – Джеймс бросил в него полотенцем.
Джезза лежал на мятой кровати, голый, с больной башкой – и глупо улыбался. В комнате пахло песком, светом, тиной и дурацкими духами девчонки, имя которой он уже не помнил. Солнце играло в волосах Мэя, золотило капли на его плечах. Джезза был счастлив.

@темы: фанфикшн, TopGear

---

Ну-ка, ну-ка кто это у нас такой умный?

Бааа, да это ж яаааа
Тест: Раздвоение личности. Дисбаланс подсознания.
1516-1525 Фиолетовый. Самооценка №5. Подсознание №5.
Фиолетовый. Самооценка №5. Подсознание №5.

По собственной оценке Вы причислили себя к 5-й форме мышления,
и ваше подсознание причислило Вас к 5-й форме. Расхождений нет!
Вы оцениваете себя ровно настолько, насколько Вы есть на самом деле.
Это бывает крайне редко, что расхождений нет! Поздравляем Вас!
___________________­__

По собственной оценке самого себя Вы тип №5 *Одухотворяющий*.

Вы самостоятельный и ответственный человек. Вы обладаете ясным умом и логичностью мышления.
Вы редко совершаете ошибки. Вы не подвержены душевным переживаниям и нервным срывам.
Вы хотите и можете достигнуть высокого уровня знаний и считаете, что с помощью обучения
почти каждого человека можно превратить в развитую личность. Было бы время и желание.
Вы интересный собеседник и к Вам тянутся многие. Вы терпеливы и можете идти на компромисс.
Вы живёте по принципу *Уметь-Знать-Молчат­ь*. Всегда и везде Вы умеете контролировать себя.

­register_image(848514686);­

Как тип *Одухотворяющий*, Вы чистая и очень честная личность, которая своим поведением,
своим миролюбием и чистыми помыслами одухотворяет не только себя, но и всех окружающих.
За такими людьми будущее. Светлое будущее. От числа этих людей будет зависеть вектор
направления развития общества, в котором вы живёте. Вы, как тип *Одухотворяющий*
мало спорите и не скандалите с другими. Вы скорее грустно улыбнётесь, что Вас не смогли понять.
Вы сумеете избежать конфликта и незаметно уйдёте с поля брани, спокойно займётесь своими
делами, которые принесут Вам больше пользы, чем ненужные споры. Ваше *отступление*
знакомые иногда принимают за предательство их интересов, но и с этим Вы не спорите,
Вы самую малость, как бы неопределённо пожимаете плечами в ответ на претензии.
Этот жест *неопределённости* скрывает в себе почти все ответы.

___________________­____________________­_______________

Подсознательно (по ассоциациям) Вы тип №5 *Одухотворяющий*.

Тип *Одухотворяющий* характеризуется тем, что его мозг склонен к полному
восприятию действительности во всех его оттенках. Этот тип можно назвать
"святой мудростью". Он всегда Обладает ею. Этот тип очень Обстоятелен в своих суждениях.
Его суждения аргументированы и точны, в них отсутствует *вода*, присущая другим типам.
Этот тип необычайно Образован. Объективность этого типа поражает многих в его окружении,
поэтому его очень уважают за его выдержку и отсутствие суетливости.

­register_image(3370874194);­

Он легко Охлаждает эмоции не только свои, но и чужие. Ему достаточно сказать фразу,
которую окружение безоговорочно принимает. Фразы типа *Одухотворяющий* лишены
ненужной шелухи и содержат только суть, которая удивляет всех своей простотой,
но которым трудно найти альтернативу. Он очень Организованный человек.
Ответственный в выполнении своих Обещаний, он в состоянии правильно Определить
жизненные приоритеты и правильно Отбросить на данный момент всё ненужное.
Успешность этого типа Обусловлена его необычайной Одухотворённостью.
Дух этого человека необычайно силён и Организован.

Пройти тест

@темы: тест, Я

---

Джейн Эйр, гет, энца, перевод, я сошла с ума

Горчичное зерно

Фандом: Шарлотта Бронте – Джейн Эйр
Автор: fresne
Переводчик: Kurz und gut
Бета: sige_vic
Разрешение на перевод: нет
Рейтинг: NC-17
Пейринг: канонический, гет
Примечание автора: написано для: Laura Kaye на Yuletide 2005 Challenge

Конец

Начало

Он сидит на краю кровати и ждет. Она не приходит. Значит, все, что было раньше – иллюзия? Ему только приснилось прикосновение ее родных рук, супружеские клятвы, нежное прикосновение губ, обещание никогда не оставлять его? Теперь он чувствует себя так, будто проснулся в темноте. Изголодавшийся. Брошенный. Одинокий.
Она стоит у его двери, и латунная дверная ручка насмехается над ней. Вцепившись побелевшими пальцами в подсвечник, она смотрит на дверь в комнату своего мужа. Она дрожит в муслиновой ночной рубашке и шерстяной накидке, стоя босыми ногами на потертом деревянном полу.
«Ну все, хватит», – думает она и открывает дверь. Он сидит там – ее муж. Слова изменяют ей, она не знает что сказать.
Он слышит, как открылась дверь. Слышит, как легко ступает по комнате его лукавый маленький эльф, его фея. Это не сон.
Она смотрит, как он сидит на краю кровати в одном халате, видит его обнаженное горло, глубоко вздыхает и дерзко говорит:
- Так вы готовитесь к встрече с невестой – предаетесь раздумьям в темноте? Вы, сэр, слишком уж склонны к мрачным мыслям. – Закрывает дверь. Смотрит, как он сидит на кровати. Ее голос слишком похож на писк – в нем явно недостает уверенности.
Он улыбается ей.
- Моя Дженет пришла, мне больше не грустно. – Он манит ее, манит свет ее свечи к себе. – Почему моя жена так неприветлива всего через пять часов после замужества?
Она сжимает свечу и заставляет себя сказать:
- Должна сказать, мой муж, что через шесть часов после замужества я немного нервничаю. Миссис Фейрфакс говорила со мной. Раньше. Так что я знаю, чего ожидать от супружеской постели. – Она поджимает пальцы ног на холодном полу. – Это звучало довольно жутко, но она уверила меня, что все не так плохо, и я могу подумать об Англии, если пожелаю, но мне не слишком хочется думать об Англии. Так что я совсем не знаю, как себя вести. – Слова натыкаются друг на друга – скомканные, сбитые в кучу.
Он мягко похлопывает по кровати:
- Мой маленький друг, поставьте свечу. Сядьте рядом со мной и дайте покоя вашей усталой головке. Позвольте мне коснуться вашей теплой руки, чтобы я знал, что вы – не прекрасный мираж.
Она кивает, даже зная, что он ее не видит. Ставит свечу на стол. Осторожно снимает накидку. Складывает ее и кладет на стул. Потом садится рядом с ним, не зная, куда деть руки.
Через минуту его большая – единственная – рука проскальзывает в ее маленькую ладонь. Она грустно смотрит на рубцы и шрамы на некрасивом, любимом лице, вздыхает и прижимается к нему. Он целует ее в висок.
Он проводит рукой по ее волосам. Она заплела волосы, строго и опрятно. Ох, Джейн. Джейн. Джейн. Джейн. Джейн.
Она утыкается в его плечо и вздыхает. Он пахнет мылом, и сандалом, и собой. Он пахнет, как Эдвард, – ее муж, сидящий рядом с ней. Она покрывает его лицо легкими поцелуями и касается его густых, непокорных даже после стрижки волос, чтобы развеять тоску, достойную Навуходоносора.
Его рука натыкается на высокий воротник ее ночной рубашки. Он улыбается маленьким нитяным пуговицам на горловине и говорит:
- Ох, Дженет. – Кружева на ее рубашке царапаются – хлопок только что накрахмалили. Она пахнет мылом, и розовой водой, и собой. Она пахнет, как Джейн, его жена, сидящая рядом с ним. Он покрывает легкими поцелуями ее лицо, ее волшебное лицо. Целует ее упрямый лоб. Целует ее улыбчивые глаза. Целует ее нежные любящие губы.
Они пьют друг друга до дна.
Он чувствует, как бьется ее сердце у него под рукой – нежная маленькая птичка.
Она чувствует его дыхание на своем лице – теплый летний ветер.
Она касается его. Ткань халата – мягкий изношенный шелк с жесткой золотой нитью. Лацканы расходятся под ее рукой, и пальцы скользят по голой груди. У него на груди волосы. Никогда раньше она не касалась обнаженной груди мужчины – даже не видела. И вот он, и вот она – и он целует ее, и она целует его. Она касается его.
И он касается ее. Его рука скользит по кружеву ее рубашки. Под колючей накрахмаленной тканью – она. Он ласкает ее маленькие груди – нежные и округлые.
- Ох, – говорит она. Ее сердце часто бьется под его рукой. На ней нет корсета. Между ними только кружево и хлопок, и нервы.
Ее руки скользят вниз. Они с ним так непохожи. Она касается его груди: твердые мускулы, гладкий рельеф.
- М-м-м, – говорит он. Его сердце часто бьется под ее рукой. Грубые и гладкие кожа и волосы под ее пальцами. Она прижимается к его рту, и они целуются. Ее руки скользят ниже, пальцы путаются в ремне. Она распускает его, чтобы коснуться твердого живота, узкой талии. Мускулы трепещут от ее прикосновений.
- Ох, Джейн, – говорит он.
Он покрывает поцелуями ее щеку, спускаясь вниз. Он не хочет отрываться от ее рта, но ключица манит его из-под ткани рубашки. Его пальцы путаются в пуговицах. Эти маленькие стражи сопротивляются попыткам расстегнуть их. Он едва не клянет их, но тогда она станет ворчать, а он хочет… желание разрывает его разбитое сердце. Поэтому он сосредотачивается на том, чтобы оставить на ней ожерелье из поцелуев.
Она опускает руки еще ниже и касается… его. Кожа такая мягкая и горячая. Он вздрагивает в ее руке, и она невольно отстраняется, чтобы взглянуть на него. Он такой… странный.
Она говорит:
- Не могу же я все время думать о части твоей анатомии «он». Есть у него название? Миссис Фейрфакс называла его «мужским достоинством», но мне кажется, это не совсем верно. Как он называется? – Она всматривается в его лицо, в его любимые слепые глаза, и он смеется.
Он обнимает ее, прижимает ее к себе.
- Ох, Дженет, моя Дженет, всегда учитель.
Она легонько бьет по его плечу и отстраняется.
- А вы, сэр, уходите от ответа.
Он сжимает ее руку и говорит:
- Он называется… ха. Кажется, я знаю только ругательства. Грубые слова. – Он кривится от неловкости.
- Эдвард Фейрфакс Рочестер, вы краснеете, – говорит она. – После всех этих разговоров о любовницах, я не ожидала, что вы все еще на это способны. – Она улыбается ему.
Он слышит улыбку в ее голосе.
- Я тоже, моя лукавая фея. – Его пальцы скользят по ее щеке. – Вы, должно быть, заколдовали меня. – Он ведет рукой по ее груди – вверх и вниз.
- Ох, – говорит она, но отстраняет его руку и тянется вниз. Касается его, легкими касаниями пальцев пробегает по всей длине.
Он берет ее руки в свою.
- Не стоит делать так, а то мы закончим раньше, чем начали. – Он трясет головой. – Моя фея, мужчины отличаются от женщин.
- Я знаю, – говорит она. – Для начала, ничего подобного у меня нет.
- И я рад этому. – Он подносит ее руки к губам. Он целует их.
- Но все же, когда мужчина насытился женщиной, ему нужно некоторое время, чтобы прийти в себя и начать заново.
Она склоняет голову и рассматривает его в мерцающем свете свечи. Она говорит:
- И сколько времени нужно? Десять минут? Час? Несколько часов?
- Скажем, несколько часов. Восемнадцатилетнему, коим я не являюсь. Так что просто… – Он передергивает плечами. – Я не тот, что раньше. И хочу, чтобы тебе было хорошо, поэтому подожди немного.
- М-м-м, – она поджимает губы и говорит, – а сколько времени нужно женщине для того, чтобы прийти в себя? Миссис Фейрфакс об этом не упоминала.
- Ха, конечно не упоминала, моя рассудительная проказница. – Он нежно гладит ее по лицу, зарывается рукой в волосы, притягивает к себе и шепчет на ухо:
- Говорят, женщина может получать удовольствие так часто, как пожелает.
Она дрожит от его теплого дыхания.
- Х-м-м, – говорит она.
- Х-м-м, – говорит он и касается пуговицы, которую сумел расстегнуть. – В любом случае, у тебя на руках все тузы. – Он ведет рукой вниз по изгибам ее тела, к закрытому хлопком бедру – жесткая ткань, плавные изгибы. Он падает на мягкую постель – перья, чистый лен. – Я вдвое старше тебя, Дженет, и слишком стар, чтобы сидеть на краю. – Он ложится и смотрит туда, где чувствует ее. Он знает – она сидит там прямо, как в корсете, крепко сжав ноги.
Шелест, а потом она говорит:
- Да, что-то такое вы уже упоминали. – Снова шелест и сладкий звук ткани, падающей на пол. Кровать едва прогибается, когда она ложится. Она говорит:
- Вам, мой дорогой муж, следует лечь под одеяло или вы простудитесь.
- Моя дорогая жена, я бы не слишком беспокоился об этом. – Но он садится, снимает халат и ложится под одеяло. И она проскальзывает под одеяло, ложась рядом: обнаженные ноги, и грудь, и кожа: его Дженет, его колючая фея с туго стянутыми волосами. Он гладит ее косу, свернувшуюся на соседней подушке. Он говорит:
- У тебя такие красивые волосы.
- Обычные темные волосы Джейн, – говорит она и отбрасывает косу.
- Такие мягкие, – отвечает он. Его пальцы находят изгиб ее лица, ее щеки, – как моя Дженет. – И он целует ее.
И она целует его. Она гладит его спину, она касается выемок его позвонков и жесткой линии ребер. Она целует каждое из них.
Он тянет ее вверх.
Он тянет ее на себя. Она такая легкая – одеяло весит больше. Ее сердце так быстро бьется. Или, может, это его сердце. Их сердце.
Он легко касается ее груди. Ее соски твердые. Он находит и целует родинку на груди, проводит руками по изгибам ее тела, ощущает сладкий жар ее бедер. Обнаженных, открытых для его пальцев. Он касается пересечения ее ног. Его палец скользит в нее.
- Ох, – говорит она.
- М-м-м, – говорит он.
Его палец скользит глубже. Он хочет коснуться ее центра. Хочет навсегда запомнить ее тихие вздохи и всхлипы.
Он стонет, когда ее дерзкие, волшебные пальцы спускаются ниже. Он шепчет ей:
- Не торопись. Говорят, женщине может быть больно в первый раз.
- Знаю, миссис Фейрфакс говорила, – отвечает она.
Он пахнет теплом, и мылом, и домом, и она крепче обнимает его.
Он целует ее лоб, и глаза, и сладкий, сладкий рот.
- Я хочу, чтобы тебе было хорошо.
Она прижимает руку к его громко, громко бьющемуся сердцу. Она шепчет:
- Мне хорошо.
Она целует его шрамы и говорит:
- Я люблю тебя, родной мой.
Он говорит:
- И я люблю тебя, родная моя, – и как-то неловко обнимает.
Такая теплая, нежная, она извивается на нем. Она говорит:
- Раз уж мы решили, что hors d'оeuvres* , – она проказливо щекочет его, – довольно приятны, не пора ли переходить к основному блюду.
- Довольно приятны! – хохочет он, слушая ее ответный нервный смех. Он прячет свой страх и обнимает ее. Они перекатываются на постели. Теперь он лежит на ней. Он давит на нее, как земля. Его сердце отчаянно бьется. Или это ее сердце. Их сердце.
Он говорит:
- Тебе тяжело? – Его дыхание, теплое как солнце, касается ее уха.
- Нет, – говорит она обвивая его руками и ногами.
Он хочет обхватить бедра, но у него только одна рука; хочет взглянуть в ее милое, милое лицо, но она – тень ангела, и это больше, чем он заслуживает. Он сжимает ее в объятьях, направляет себя в нее.
Она трется об него, он скользит внутрь.
- Ох, – говорит она, и он проникает глубже.
Они правы – это больно. Неправильно. Чужой в ее теле. Она чувствует себя ошеломленной. Окруженной.
Он не двигается и дрожит.
- Ш-ш-ш… – говорит он, целуя ее, – хочешь остановиться?
- Нет, – отвечает она, чувствуя его вокруг себя, в себе. Она больше не одна. Вощеная нить соединяет их сердца, их души. Стягивает. Сшивает. Растворяет границы их тел. Она горячая, влажная, она – единственная для него, для ее мужчины, ее мужа. Она начинает двигаться под ним, медленно, неуверенно.
- Ох, – он смеется и плачет, – ох, милая Дженет. – И она принимает его в себя – тепло, спокойно, он дома.
Ей хочется двигаться быстрее, но она не знает ритма. Она шепчет:
- Эдвард, составь мое счастье, и я составлю твое.
И он любит ее, и она любит его. Они любят друг друга.
Она обнимает его ногами, и он двигается в ней. Быстро и медленно, и их ритм – биение сердец. Жестко и мягко. Божественно и грязно. Эфир и земля. Мужчина и женщина. Он кричит, и она кричит. Она вдыхает его запах, а он вдыхает ее. Это и вправду Англия, волны бесконечных холмов накатывают на нее, наполняя счастьем. Это и вправду рай, боль уходит и остается только свет его ангела.
И когда их дыхание замедляется, сердца перестают грохотать, он скатывается с нее, и она вновь ложится сверху. Кончиками пальцев она ласкает завитки на его груди.
- Значит, так занимаются любовью. – Она опускает руку туда, где покоится по-прежнему неназванный орган. – Так ты сказал несколько часов?
Он хохочет:
- Распутница! – И притягивает ее к себе.
- Я не распутница, сэр. Я горчичное зерно, – говорит она, – и у меня есть сила двигать горы. – Она обнимает его, довольная своей неуклюжей и свободной позой, нагая под одеялами. Их ноги переплетаются.
Он обнимает ее, он счастлив лежать рядом с ней, нагой под одеялами. Ее мягкое тело обвивает его.
Утром встанет солнце, - и кто-то назовет это рассветом, но его рассвет здесь, в его объятьях.
Закрыв глаза, они видят сон. И этот сон – их будущее.

*легкие закуски

@темы: фанфикшн, Я

---

Тане на авы, а вдруг...

Любопытный, заходи - тут Фрай. МНОГО

@темы: много восклицательных знаков, ПЧ, Я

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

ржачное

Ну чо, чмоки всем в этом чате.
Я сегодня за один день умудрилась устроиться в две конкурирующие организации. И теперь в обоих буду работать: в одной по договору, в другой full day. Когда людям раздавали идиотизм я определенно пожадничала.
Еще я заболела. Каким-то чудом умудрилась не хрипеть на обоих собеседованиях.
Еще я доделала перевод и боюсь отправлять его Вике - ее строгий взгляд в моей голове увещевает вернуться в лоно слеша.
А еще я проснулась в пять утра от головной боли, нажралась таблеток и потом весь день попеременно двигала сайты усилием воли и строчила фик.
Гетный, юстовый джустер. О да, я еретик.
Надо выпить и лучше много.
Ффффсё.
Последний раз малодушно открываю текст и отправляю.

@темы: нытье мое, фанфикшн, Я, жизнь

---

аватарохвастовство

А мне Ларри. аватарку сделала. *довольно-как-слон улыбается* Теперь у меня есть Фрай с трубкой. Вот.

@темы: ну конечно Фрай, много восклицательных знаков, Я

---

*бьется головой о близлежащие предметы*

Как блин, как перевести djinn of smokeless fire? Я знаю, что это цитата из текста. Перерыла роман - хрен. Кроме "маленького лукавого эльфа" ничего не обраружено. Но это же цитата из текста. И речь здесь, как и в случае с Дживсом о том, что Джейн Эйр неслышно ступает.
Как, ну как, а?
бесплотная фея?
соткалась из воздуха как джинн?
ступала как эльф?
Чего делать-то?
Упд. Это самый мозгоебучий текст, из всех, что я видела. Но красиво да. Было. По английски. До меня. *нервно хихикает* Очень ищу бету.

запись создана: 24.02.2010 в 13:54

@темы: вопрос в студию, фанфикшн

---

Ну типа gloria mundi, а че?

16.02.2010 в 02:09

Пишет  Adrianopolis:

Ф-моб с фандомовскими подписями

Всё как всегда, создаём запись. И требуем от определённого количества софандомовцов дать определение нашей внутрифандомной деятельности. Всё это ставим в подпись в том или ином виде или редакции и носим минимум три дня.
Все звания должны содержать превосходные степени и всяческие восхваления "Главный и почётный" Использование превосходных степеней и всяческих восхвалений может/должно быть стебным, в духе "тут каждый второй гуру, а каждый первый монстр" (с) TaniaS

Идеи по доработке моба принимаются и приветствуются! Это экспериментальная версия)))))))))

Дамы и господа, мне уже пожаловали звания:
предложение Adrianopolis Добрый Гуру ФраеЛорифандома с Докторским накуром
предложения grayson "Главный Драбблмастер Фандома", а также "Лучший Дед Мороз Фандома"
предложения Ларри. "Хранитель всефандомной нежности", "Главный специалист по веснушкам Берти" и "Главная Пусястая Пуся фандома"
предложение TaniaS Генератор идей марки "Курзик" Почетный Драбблописец и Главный Мохнатый Муз.

*почти рыдает* я же теперь вообще выбрать не смогууууууу

Ну в сумме получается вот это: Почетный Драбблогенератор, Мохнатый Муз и Главный Специалист по веснушкам Берти. Хранитель Всефандомной Нежности.
Как вам?

запись создана: 16.02.2010 в 09:34

@темы: много восклицательных знаков, ф-моб

---

Пост только начался, а мне уже жутко хочется готовить. Хочу брокколи, хочу баклажанов, хочу спаржи. Хочу, хочу, хочу! Вот выживу неугодных с кухни и сделаю чего-нибудь. И вообще, похоже, у меня латентное вегетарианство, ну или просто старею
В относительной прохладе балкона ждут своей участи четыре тыквы и таки я их изведу-у-у-у *кровожадно потирает руки*. Кстати, этим постом я вас буду мучить долго и старательно, потому что очень хочу чтобы мне посоветовали какие-нибудь рецепты: знакомые, любимые и просто которые понравились. А еще я буду рада ссылкам на кулинарные сообщества - русские и не очень (только помните, что по-русски я читаю очень хорошо, по-английски сравнительно хорошо, а по-французски, польски и итальянски - слегка хорошо).
Ням?
Упд. Купила два кило моркови. Активно размышляю нафига.

запись создана: 15.02.2010 в 01:47

@темы: вопрос в студию, Я, жизнь

---

Загадочное стью

@темы: F&L

---

Вопрос такой: это Фрай?

13.02.2010 в 04:32

Пишет  The Mavis:

требуются мнения экспертов. фотография подписана как "stephen fry.dancing"

фотография.

@темы: ну конечно Фрай, вопрос в студию

---

Завидуйте все и никакого ката!

Хааааа! А еще мне вон чего, вон чего дали *бегает по комнате и свунится*:

@темы: ну конечно Фрай, много восклицательных знаков

---

О способах борьбы с собой

Ну что ж, официально заявляю - гет у меня че-то как-то не пишется. В связи с этим я решила гет перевести. Так сказать, чтоб неповадно было. Так что теперь я нашла гетный рейтинговый текст и буду заниматься мазохизмом. Вам страшно? Мне - до дрожи просто.
Да, для забоявшихся - гет не по ДиВ. Собсна вот текст: Горчичное зерно
Я-себя-боюсь.

@темы: фанфикшн, Я, жизнь