Моя научная велела потратить этот год на "свободное чтение".
Поэтому - читаю свободно, то есть все, чтохочу, и что к дисеру отношения не имеет... то есть абсолютно никакого.
Вот, например.
Эудженио Монтале читать дальшеPICCOLO TESTAMENTO (1953)
Questo che a notte balugina
nella calotta del mio pensiero,
traccia madreperlacea di lumaca
o smeriglio di vetro calpestato,
non e lume di chiesa o d' officina
che alimenti
chierico rosso, o nero.
Solo quest'iride posso
Lasciarti a testimonianza
d' una fede che fu combattuta,
d' una speranza che brucio piu lenta
di un duro ceppo nel focolare.
Conservane la cipria nello specchietto
Quando spenta ogni lampada
la sardana si fara infernale
e un ombroso Lucifero scendera su una prora
del Tamigi, del Hudson, della Senna
scuotendo l'ali di bitume semi-
mozze dalla fatica, a dirti: e l'ora.
Non e un eredita, un portafortuna,
che puo reggere all'urto dei monsoni
sul fil di ragno della memoria,
ma una storia non dura che nella cenere
e persistenza e solo l' estinzione.
Giusto era il segno: chi l'ha ravvisato
non puo fallire nel ritrovarti.
Ognuno riconosce i suoi: l'orgoglio
non era fuga, l'umilta non era
vile, il tenue baglior strofinato
laggiu non era quello di un fiammifero.
MАЛЕНЬКОЕ ЗАВЕЩАНИЕ/ МАЛЫЙ ЗАВЕТ
То, что ночами поблескивает
под колпаком моих мыслей странных -
то ли тропа перламутровая улитки,
то ли наждак растоптанного стекла,
но не свет, что горит в мастерской ли, в храме
(в красном ли, в черном
служка, кормящий пламя).
Только тебе и могу, что
радугу эту оставить,
это - символ попранной веры,
это - на память о надежде,
прогоревшей дольше грубых поленьев в камине.
В пудренице сохрани крупицы света
в час, когда угаснут лампады,
адской пляской обернётся сардана,
и Люцифер встрепенётся
(крыла - как смоль, их бремя
трудов непосильных подрезало), мрачный,
спустится он в челне по Гудзону,
Темзе, Сене и скажет: пришло твое время.
Нет, не наследство, проку нет в талисмане,
разве что в пору муссонов тебе поможет
на паутинке памяти удержаться...
Но продолжаться история может лишь в пепле,
но постоянство - одно только угасанье.
Это был верный знак: кто его заметил,
обретёт тебя вновь, нельзя ошибиться.
Всяк узнаёт своих: гордость -
еще не бегство, смиренье -
еще не подлость, чиркнувший там, внизу
слабый проблеск - не просто серная спичка.Человек, которого сформировала болезнь. Величайшее везение итальянской поэзии.
А должна я читать Потебню, и нет мне оправданий.